Мегаклон - Страница 53

«Пожиратель» остановился в нескольких метрах от стены. Вблизи огромные стены замка производили просто подавляющее впечатление. Казалось, что они заслоняют собой весь мир. Рабы облегченно вздохнули, когда гурхи скомандовали остановиться. Отдышаться не дали, всех выгнали из колеса. По дороге к трапу к тем синтам, что были в колесе, присоединялась ночная смена. Под щёлканье плёток рабов загнали в широкие ворота замка. Дальше, не давая опомниться, всех затолкали в обширные клетки, пристроённые к стенам. Стена клетки, которая выходила во двор замка, была построёна из брёвен. Крышу перекрывали такие же брёвнышки, на них лежали высушенные хвощи. Клетки тянулись в половину окружности замковой стены. Их плотно забили синтами и другими существами.

Солнце садилось, в клетках началось оживление. Узники перемещались ближе к бревнам. Вскоре по доскам, настеленным вдоль клеток, заскрипели деревянные тачки. Из них синты выливали уже привычную хвощовую кашу. Корыта стояли через равные промежутки по всей длине загона. Голодные рабы не успели разобрать кашу, как в корыта полилась вода. Собратья по несчастью спешили быстрее справиться со своей работой, чтобы не нарваться на удары плетью. Несмотря на толкотню и неразбериху, каши и воды хватило всем. Друзья почувствовали сытость в желудках. А когда освежились несколькими глотками воды, немного приободрились. Синты стали укладываться спать. Как и на судне, они прижимались к соседу животом к спине и немного сгибали ноги в коленях. В такой паркет вместе с синтами охотно укладывались и элты и горилоиды.

— Не бросайте меня, — тихо прошептал Гы. Очевидно, паркет напомнил ему события на «Пожирателе».

— Не бойся, Гы, мы тебя не бросим. Наверное, такой способ отдыха позволит не замерзнуть ночью. Ведь нам придется спать практически под открытым небом. Как ты считаешь, Анд?

— Пожалуй, ты прав, но мне бы не хотелось, чтобы ко мне кто-то прижимался, особенно сзади.

— Я тоже не в восторге от этого. Моё воспитание не допускает такого тесного телесного контакта с незнакомцами, но синты существа бесполые. Даже если в них загружен разум, — сказал Рин и первым подал пример товарищам. Он лёг рядом с последним синтом, согнул ноги в коленях и прижался к нему.

Рядом с Рином устроился Гы. Анд повторил движения друзей. Проваливаясь в сон, он почувствовал, что сзади к нему кто-то прижимается. Вдоль клеток всю ночь сновали гурхи. Физиология ящеров не позволяла им быть такими же активными ночью, как и днём. Гурхи, проходя мимо клеток, вели древками копий по брёвнам. Было не понятно для чего они это делают. Для того чтобы подбодрить себя или для того чтобы пугать синтов. Впрочем, на рабов эти звуки не производили особенного впечатления, они спали.

Лишь только солнце поднялось над горизонтом, в замке началось оживление. Гурхи бросились к клеткам и копьями стали будить рабов. Похоже, что в побудке принимало участие всё население замка. Ящерам доставляло огромное удовольствие сбивать с ног ещё сонных синтов. Они громко обсуждали особенно ловкие удары. Когда обитатели клеток проснулись, наружу вывели небольшую часть рабов. Им предстояло накормить и напоить остальных. Вскоре по доскам заскрипели деревянные тачки с кашей и водой. После завтрака те, кто уже давно жил в клетках, чтобы не дожидаться неприятностей, стали подтягиваться к выходу. Но двери не открылись. Тем временем на площади перед недостроенным зданием синты начали складывать доски и неотесанные стволы деревьев. Из досок гурхи соорудили помост метра в три высотой. На небольшом расстоянии от помоста вкопали столб. Как только синты сложили деревья между помостом и бревном, их загнали в клетки. Гурхи двинулись к центральному зданию. Внутри замковых стен повисла тревожная тишина. Перед дверью гурхи сели на землю. Более знатные и крупные сидели впереди. Менее знатные и, соответственно, менее крупные позади. И так в порядке убывания. Пока в последних рядах не оказались самые молодые воины. Их отличал более светлый оттенок зелёной чешуйчатой кожи. После долгого ожидания массивная дверь цитадели медленно открылась. На ступени вышел король всех гурхов. Существо было гораздо крупнее других ящеров. Даже предводитель «Пожирателя», который встал на встречу Великому Гурху, уступал ему в росте. Великий Гурх имел почти чёрную шкуру. Его голову и позвоночник покрывал ярко-красный гребень. Было не понятно, что это. Украшение, или гребень имел природное происхождение. Великий что-то коротко щёлкнул.

— Зачем вы здесь? — перевёл Гы.

— Великий Гурх. Я Трет, Большой Гурх. Вчера я вернулся из похода. Я захватил много рабов. В том числе и тех, кто не сможет принять фарха.

— Ты проверял?

— Да, я проверял. Они потеряны для фарха. Собственности у них нет, но они могут послужить истинным служителям фарха, — последовала пауза, затем Трет продолжил. — Дай нам Чёрного Судью.

Над площадью вновь повисла зловещая тишина. Наконец Великий Гурх изрёк:

— Смертный может ошибиться. Чёрный Судья — никогда. Я дам вам его. Но помните, всех, кого он вернёт живыми, будут жить, и следовать фарха вместе с нами. Все, кто останется в нём, пойдут на пользу гурхам. И не забудьте мою долю.

Великий повернулся и прошествовал в цитадель. Через некоторое время воины поднялись с земли. Они пошли следом за Великим Гурхом. Какое-то время ничего не происходило и рабы стали потихоньку переговариваться. Напряжение, которое держало всех в оцепенении, понемногу отступало. Но вот в темноте цитадели началось движение. Затем послышался скрежет — воины что-то тащили. По обе стороны от массивных ворот появились знатные гурхи, они с усилием тащили за собой толстые канаты. Ящеры друг за другом продолжали появляться из мрака. Рабы вновь испуганно замерли. Затем они отошли подальше от решёток. Гурхи тянули и тянули. Первые, кто вышел из дверей, уже достигли помоста. Среди рабов напряжение нарастало. Вскоре послышались болезненные вскрики. Кричали те, кого живая масса придавила к стенке. Все хотели оказаться как можно дальше от того, что вскоре появится.