Мегаклон - Страница 57

— Приготовитесь! Сейчас они побегут! — сказал Гы.

Синты не сговариваясь, чуть наклонили корпус вперёд и потрусили. Друзья приспособились и к этому. Достигнув проёма в стене, синты повернули и прибавили скорости.

Гурхи, наблюдая за странным явлением, застыли в оцепенении. Только когда первый ряд синтов пересёк пятно света от костра, командир караула опомнился. Рослый гурх как в замедленном кино поднялся на ноги и дико заорал. Ему ответили с «Пожирателя» металлическим звоном, там зажглись факелы. Командир широко расставил руки и двинулся навстречу синтам. Его подчинённые последовали примеру командира, они сразу взялись за копья. Синты обтекали командира, как бурный поток воды. Он свёл руки вместе и схватил двух синтов, но остальные побежали дальше. Воины караула били синтов древками копий. Несколько синтов упали, об них стали спотыкаться задние ряды. Под аркой образовалась огромная куча мала. Синты поднимались на ноги, падали, снова вставали. Поток синтов замедлился, но не остановился. Гурхи орали, хватали синтов лапами, в толкотне больше нельзя было использовать копья. Но остановить движение они не могли.

Друзья вместе с синтами падали и поднимались, но избежали лап гурхов. Наконец, они выбрались из замка. Синты образовали строй и снова пошли в ногу. Половина гурхов осталась у костра сторожить жалкую горстку пленников. Другая половина бросилась в погоню. К ним присоединились несколько воинов с факелами со стоящего рядом судна. Казалось, ящеры спят на ходу. Пробежав немного, они и вовсе остановились. В темноте ящеры видели плохо. С «Пожирателя» взлетело несколько осветительных ракет. Но разогнать темноту они не могли. Ракеты с шипением описали в небе крутые параболы и упали на землю. Синты резко остановились. Рин и Анд по инерции налетели на передние ряды. Некоторые синты упали, но тут же поднялись на ноги.

— Быстро выходим из строя! — торопил Гы.

Друзья выбрались из толпы и остановились рядом с Гы.

— Что теперь? — спросил Рин.

Гы не успел ответить. Синты синхронно повернулись на сто восемьдесят градусов и не спеша пошли назад.

— Теперь в хвощи. Нам нужно уйти как можно дальше, — сказал Гы.

Друзья обернулись и увидели, что они стоят в нескольких метрах от тёмной стены хвощей. Гы первый ринулся в заросли. Друзья последовали за ним.

Шли, пока Ожерелье не скрылось за горизонтом, а небо не стало сереть. Используя лезвие от рубанка, Анд нарезал жестких корней и сложил их в кучу. Беглецы забрались в эту кучу. И вовремя. Задевая верхушки хвощей, на большой скорости пронёсся птеродактиль.

— Нас что, ищут? — шёпотом спросил Рин.

— Думаю, что нет, — ответил Гы. — Гурхи не считают рабов. Вряд ли они заметили, что кто-то пропал. Но возможность побега они очевидно не исключают. Тем более что перерезанная верёвка заставит их подозревать диверсию. Думаю, что таким образом они хотят испугать возможных беглецов и выдать себя.

Гы замолчал, прямо над ними на небольшой высоте плавно кружило несколько птеродактилей. Когда они улетели, Гы продолжил:

— Надеюсь, что с теми синтами обойдутся гуманно. Я знаю, какими жестокими могут быть гурхи и поэтому отправил их назад в клетки. Я испытываю новую эмоцию, когда думаю о тех синтах. Это что-то неприятное и неудобное.

— Это стыд. Гы, тебе стыдно за то, что ради собственного спасения ты подверг опасности других. Могу только поздравить тебя, ты приобретаешь понятия о морали, — сказал Рин.

— Да, ты прав. Мне стыдно. Но другого пути выбраться из замка у нас не было.

— Гы, ты опять нас спас, — сказал Анд. — Спасибо.

— Спасибо, Гы, — сказал Рин.

— Нет нужды в благодарностях. Если бы Рин не инициировал побег, я бы никогда не стал думать над тем, как нам выбраться.

— Я инициировал! Да это ты разбудил меня посреди ночи и стал жаловаться, что от монотонной работы ты снова впадаешь в ступор и теряешь себя.

— Да, это так. Но ты бы мог отмахнуться от меня и продолжать спать. Ты этого не сделал, ты разбудил Анда. Каждый сделал что смог и вот мы на свободе. — Гы немного помолчал и продолжил. — Мне казалось, что я знаю всё о взаимоотношениях гуманоидов. Когда я был загружен в спутник, я много наблюдал за своими создателями. Я имел неограниченный допуск к их базам данных. Но оказавшись на Мегаклоне, я понял, что не знаю ничего. Одно дело парить в нескольких сотнях километрах над событиями, и совсем другое принимать в них непосредственное участие. Когда в тебя летят камни, когда тебе больно, когда тебе страшно, что опять будет больно… — Гы замолчал на полуслове. Над хвощами, истошно вопя, пролетел птеродактиль. Следом за ним ещё один. — Но больше всего мне не понятно, как индивиды взаимодействуют между собой. Особенно такие разные как мы. Не смотря на это, мы действуем эффективно. Мне это очень приятно. Это моя самая первая положительная эмоция, я особенно буду дорожить ей. Так приятно чувствовать поддержку других. Знать, что ты делаешь всё правильно. А если ты ошибаешься, тебе помогут. Знать, что тебя не бросят как ненужную вещь. Знать, что ты кому-то нужен.

— Моллюски были правы в том, что из нас получится не плохая команда, но как они об этом узнали, мне не понятно, — сказал Рин. — У каждого из нас есть свои недостатки, но мы дополняем друг друга. И пока нам везёт.

— Возможно, мы созрели на одном дереве, — сказал Анд. — И моллюски знали об этом. Может быть, те, кто вырос на одном дереве, лучше понимают друг друга.

— Вполне возможно, — согласился Гы.

Солнце поднялось высоко. Измотанные ночным побегом друзья согрелись и уснули. Весь день над хвощами летали ящеры. Но беглецов надёжно укрытых жесткими корнями не обнаружили. Под вечер животы синтов басовито заурчали. Анд выбрался из корней, лезвием рубанка срезал несколько молодых побегов. На вкус они были немного кисловатыми и голод совсем не утоляли. Зато помогли избавиться от жажды. Наступили сумерки, Гы решил, что пора действовать. Он углубился на несколько метров в хвощи, отвязал от щиколотки верёвку с щепкой-компактификатором. Находясь в рабстве, он снял шнурок с шеи и привязал его к ноге. Так щепка не привлекала к себе не нужного внимания. Гы положил щепку на землю и вернулся к друзьям. Через некоторое время появилось мерцание. Оно становилось интенсивнее и стало разрастаться. Глазам стало больно смотреть на быструю смену света и темноты. Друзья повернулись к нему спиной.